#Донбасс

От Винниченко к Порошенко: как начинались гонения на православие на Украине в ХХ веке

Ошибочно считать, что гонения на каноническое православие, Русскую Православную Церковь украинские власти развернули только начиная с 1991 года. Да, действительно давление было сильным при Кравчуке и Ющенко, достигнув апогея при Порошенко, но все они лишь следовали старой схеме, отработанной еще 100 лет назад, в эпоху, как сейчас пишут в Киеве, «украинской национальной революции». Причем даже не в период кровавой петлюровской Директории, когда жертвами зверских расправ гайдамаков стали сотни тысяч человек, а во время сравнительно вегетарианской Центральной Рады, еще немного стеснявшейся открытого насилия и пытавшейся хоть немного соблюсти внешний демократический декорум.

Показательно, что практически все лидеры самозванной Рады (никем не избиравшейся и саму себя назначившей парламентом Украины), включая «президента» Грушевского, были абсолютно равнодушны к Церкви и религии вообще. Некоторые из них, в первую очередь левые социалисты Винниченко, Петлюра и Голубович, относились к вере резко отрицательно, считая пережитком и орудием угнетения эксплуатируемых классов. Но, захватив власть (особенно после свержения Временного правительства), радовцы резко озаботились созданием «национальной церкви».


Разумеется, они не превратились из савлов в павлов и не стали глубоко воцерковленными верующими, как ими не стали бывший заведующий идеологическим отделом ЦК КПУ Кравчук, многолетний член КПСС Ющенко, областной комсомольский идеолог (к тому же сектант-харизмат) Турчинов и прочие «диячи» озабоченные судьбой «украинского православия». Впрочем, у деятелей начала прошлого века хотя бы хватало чувства меры и элементарного такта не работать «подсвечниками» в храмах и лицемерно вспоминать по любому случаю о «христианской морали».

Самостийные нерончики понимали очевидное – в единстве с Московским патриархатом, а значит и всей полнотой православия, каноническая православная Церковь на Украине при любых условиях останется Церковью. При полном невмешательстве в политику, она будет заботиться исключительно о спасении душ народа Божьего. А националистам, прекрасно понимающим, что, до сих пор большинство населения, как минимум, равнодушно или прямо враждебно к их «альфе и омеге» – концепции Украины, как анти-России, необходима псевдоцерковь для массовой идеологической обработки населения, полной «унификации духа». Необходимо примерно то, что планировал, но не успел создать Гитлер в виде «Арийской церкви», которая, при внешнем сохранении христианских обрядов, проповедовала бы не Христово учение, а господство «высшей расы».

Руководствуясь подобной логикой, Центральная Рада через такую же, как и она сама,  самозванную структуру из отбросов Церкви и тогдашних «активистов», под названием Всеукраинская православная церковная Рада (ВПЦР), добивалась проведения Всеукраинского церковного собора с целью отделения от Русской Церкви и провозглашения автокефалии. Расчет был на то, что располагая всеми средствами государственного давления и надеясь подобрать состав делегатов из числа карьеристов-самостийников, она без труда добьется необходимого решения.

Большинство верующих крайне негативно отнеслось к данной откровенно провокативной идее, но под сильнейшим давлением и угрозами, а также опасаясь дать повод для раскола, священноначалие вынуждено согласилось на проведение Собора.

Фактически это Собор должен был решить – останется ли Церковь Церковью или станет частью аппарата управления Центральной Рады. Понимали это и мазепинцы, развернувшие активную деятельность по подбору максимального количества делегатов из своих сторонников.

Первая сессия Собора открылась 7 января 1918 года, когда Центральная Рада полностью захватила власть в крае, а уже спустя четыре дня комиссар по делам исповеданий УНР Карпинский в своем выступлении прямым текстом потребовал от имени правительства немедленного провозглашения автокефалии. Хотя УПЦР были приложены огромные усилия к подбору «правильных» делегатов, они, все же, составили на Соборе меньшинство. Настроение практически всех приходов и монастырей было совершенно однозначным – категорическое отрицание автокефалии и желание остаться частью Русской Церкви, что и обусловило состав делегатов. Правда меньшинство было предельно крикливое и агрессивное, делающее все, чтобы навязать свою волю большинству.

Стремясь получить чаемое решение Собора, лидеры УНР решили, забыв о демократии, добиться его любой ценой. Об атмосфере открытого террора, которая все более становилась, с помощью УПЦР, господствующей на Соборе, оставил яркие воспоминания митрополит Вениамин (Федченков):

«Организация Украинского собора была делом не церковной нужды, а политической игрой... Эту раду (имеется в виду УПЦР. – авт.) можно было назвать «агиткой», но никак не церковным органом.

Да у них и цель-то была не церковная, а исключительно политическо-национальная, притом шовинистская, крайняя, «Прочь от Москвы!..» И как можно дальше! Для них не существовало истории, не было кровного братства. Не говорю уже о вере, о Церкви. Была только шумная, бешеная вражда против великороссов, «москалив». Как-то я спустился в кухню епархиального женского училища на Липках, где помещался собор. Слышу горячий разговор. Один священник с красным упитанным лицом кричит что-то. Я подошел.

— Нехай я пип, — говорит он. — Зла ж перший взяв бы ниж и начав ризати кацапив! — выпалил он, бесстыдно глядя мне в глаза...

Пришло время проверки выборных мандатов и для сей самой рады. Наша группа… предварительно обсуждала в своем частном собрании вопрос: что делать с ней? Выбираем оратора против нее: профессора Киевской Духовной академии протоиерея Титова. Солидный, тяжелый несокрушимый молот! Вдруг он заявляет, что уже получил от этой самой рады письменное предупреждение: если он выступит завтра против нее (а мы выпускали его в особо важных случаях), то будет убит!

Мы пожалели его и семью... остановились на мне — монахе. Конец будет виден дальше. Ни одного архиерея в «церковной раде» не оказалось — не нашли еще такого озорника».

Скорее всего, власть УНР, несмотря на преобладание на Соборе противников автокефалии, изолировав самых принципиальных делегатов и затерроризировав остальных, добилась бы поставленной цели, но, по иронии судьбы,  Церковь спасло приближение к Киеву большевистских войск. Даже будущий первоиерарх открыто монархической РПЦЗ митрополит Антоний (Храповицкий) с облегчением тогда произнес: «Совсем была бы беда, да вот, слава Богу, большевички выручили!»

Под артиллерийским обстрелом Муравьева главарям УНР уже стало не до создания «национальной церкви», давление на делегатов стало ослабевать, что и позволило закрыть первую сессию Собора под предлогом обсуждения поставленных на нем вопросов в приходах.

По сути, данный перерыв в работе Собора знаменовал собой полный крах попыток самостийников-автокефалистов разорвать единство Русской Церкви и создать вместо нее управляемый симулякр.

Вторая и третья сессии Собора проходили при гетмане в совершенно иной атмосфере. Нельзя сказать, что гетманское правительство полностью отказалось от идеи «украинской национальной церкви». Но, во-первых, это, в отличие от радовцев, не было у него навязчивой идеей, а, во-вторых, европейски образованные и старавшиеся придерживаться цивилизованных норм поведения соратники Скоропадского не могли и помыслить о методах, так активно использовавшимися при УНР.

Тактика власти была аналогичной позже применяемой Кучмой – вместо грубой силы…

Полностью читать ЗДЕСЬ



подробнее:
life news
patriotic_forces_of_donbas

обменки BITCOIN-VISA-WebMoney
xmlgold.eu xmlgold.eu